«Находясь в эпицентре землетрясения, больше всего рискуешь провалиться в разлом или быть заваленным обломками разрушающегося мира, даже если эти обломки – всего лишь воображаемые части воздушных замков… Проведя ретроспективу своей юности, став уже взрослым человеком, не уставала удивляться, с каким упорством я не желала вылезать из своей «песочницы», снова и снова упрямо совершая болезненные ошибки. Отказываясь признаться себе в промашках, я убегала, как мне казалось, в спасительный детский мир – мир без ответственности. Однако, оказавшись лицом к лицу с необходимостью решать проблемы выживания, я вынуждена была сделать шаг навстречу реальности, а «детский» мир на время взросления сменить на мир боевых искусств.

…Моя увлечённость боевыми искусствами была настолько всепоглощающей, насколько это позволяло моё здоровье и время, оставшееся от «мирских» забот. Мне казалось, что по-настоящему я живу только на тренировках, поэтому с маниакальным упорством я выискивала мастер-классы и тренировочные сессии ведущих мастеров боевых искусств, проходившие в уик-энды и становившиеся для меня настоящими праздниками. Самозабвенно занимаясь в зале вместе с единомышленниками, я погружалась в энергетику этого мероприятия настолько сильно, что понедельничное возвращение к своим обычным обязанностям становилось катастрофой!

Однажды, после одного из особо энергоёмких мастер-классов, почти на автопилоте добравшись до своего рабочего места, я неожиданно для себя с особой ясностью осознала, что дезориентирована настолько сильно, что практически не способна вспомнить, чем я здесь занимаюсь. Иррациональность ситуации придавало также ещё и то, что я не могла вспомнить названия простых предметов, окружающих меня. Память возвращалась ко мне вместе с прикосновениями: ощущения фактуры дерева, использованного для изготовления столешницы, его прохлада, тепло кожаной обивки стула, гладкость оконного стекла… Я ходила по кабинету и, притрагиваясь к знакомым вещам, получая знакомые ощущения, постепенно возвращалась в обыденный мир. Это было странно завораживающее и одновременно с этим ужасающее ощущение. Поняв, что самостоятельно мне будет крайне сложно справиться с этим состоянием, бросив все дела, я пошла за помощью к моей доброй Фее – профессору Натали Дюран.

Проницательной Натали не нужно было ничего объяснять: как только она увидела меня на пороге своего кабинета, сразу же повела в свой «уголок» отдыха и налила рюмочку восхитительного коньяка.

– Сейчас же отправляйся домой: мой водитель отвезёт тебя. Я сообщу твоему руководителю, что ты заболела и сегодня останешься дома. Тебе нужно выспаться и отдохнуть. Остальное – завтра.

Я была рада, что профессор Дюран приняла за меня решение. У меня не было сил сопротивляться – счастье, что Натали предоставила мне возможность спокойно отдохнуть. Приехав домой, приняв холодный душ, я практически сразу отключилась и проспала до следующего утра… На работу я попала за час до начала смены и решила прогуляться до Натали. Она оказалась на месте.

– Вы уже на работе?! – воскликнула я, от неожиданности забыв поздороваться.

– Я вижу, сегодня ты находишься в лучшей форме, чем вчера, – сказала Натали. – Проходи, есть разговор.

Мне было очень неприятно и почему-то нестерпимо стыдно за своё вчерашнее состояние. Я покраснела. Натали налила мне чашку отличного какао и снова заговорила.

– Меня очень обеспокоил произошедший вчера инцидент. Похоже, я переоценила твоё здравомыслие и способность к самоконтролю. Сейчас, благодаря своей страстной натуре, ты подошла к очень опасной черте, отделяющей тотальное саморазрушение от самосовершенствования. Если ты хочешь эволюционировать, то, прежде всего, тебе нужно избавиться от иллюзий и перестать убегать от реальной жизни. Когда ты проверяла свой семейный бюджет?

Вопрос прозвучал для меня неожиданно, словно выстрел: я вздрогнула, опустила голову и вспыхнула – в последнее время, тщательно избегая преследовавших меня чувств, я полностью забросила контроль своих финансовых дел.

– Пожалуйста, будь любезна, – между тем, продолжала Натали. – Сейчас же, до начала смены, проанализируй свои финансовые дела и после обеда снова зайди ко мне. Пожалуй, хватит с тебя бесконтрольных тренировок!

Я так и поступила (гл.65)».

Один из голубых и мягких вечеров…
Стебли колючие и нежный шелк тропинки,
И свежесть ранняя на бархате ковров,
И ночи первые на волосах росинки.

Ни мысли в голове, ни слова с губ немых,
Но сердце любит всех, всех в мире без изъятья,
И сладко в сумерках бродить мне голубых,
И ночь меня зовет, как женщина, в объятья.

Артюр Рембо «Впечатление»
(перевод Иннокентия Анненского)

В квартире было прохладно. Дерек заявил, что хочет освежиться и сразу же удалился в направлении ванной комнаты. Ингвар без задержки двинулся за ним. Закадычные подруги, словно по команде, направились в гостиную к окну с видом на Эйфелеву башню. Рёки встала с правой стороны от окна, а Сэндзё заняла левую сторону.

– Рассказывай, что удалось узнать, – тихо проговорила Рёки. – Ты ведь приехала не с пустыми руками? Видела Тихонникова?

– Не совсем. Сам Хрен так и не появился, но весточку всё-таки отправил…

– Что там было?

– Он считает, что нужно провести реконструкцию создания острова Оогамэ, начиная с момента проявления первого феноменального события, связанного с образованием нового нефтяного месторождения, альтернативного источника энергии и истории «спасения» Америки и Европы. Еще он считает, что работы по телепортации также связаны с «вратами миров». Тихонников сказал, что тебе нужно очень хорошо порыться в своей генеалогии, потому что именно в истории твоей семьи заключается ключ к разгадке всего произошедшего. Тебе стало легче?

– Ничуть.

– Но ты ведь что-то выяснила за время нашей временной разлуки.

– Несомненно, но все эти сведения и наводки не объясняют главного: судя по всему, главная опасность феномена заключается в изменении фундаментальных законов физики, что невозможно по определению. Есть одна почти фантастическая теория, но пока что у меня недостаточно данных, чтобы опровергнуть или подтвердить её. А главное, при чём тут мои предки? Есть, конечно, один непонятный мне факт, который я так и не удосужилась проверить (гл.43).

– Неужели ты не пыталась узнать?

– Скажем так, чтобы сведения по этому вопросу, нужно было потратить слишком много энергии и сил, отсутствующих у меня в тот период времени. Да и не очень то и хотелось: вопрос касался моего любимого и глубоко уважаемого деда, поэтому я не хотела копаться в его далех. А потом удачно появились другие дела, и я отложила этот вопрос до лучших времён. Видимо, эти самые «лучшие времена» настали сейчас… Ты уже видела ДюМонта?

– Нет, пока не вдела, но разговаривала с ним. Он ждёт нас сегодня вечером после показа.

– Где он сейчас живёт?

– Догадайся! – радостно воскликнула Сэндзё.

– Неужели на Монмартре?

– Удивительная проницательность!

– Никаких сюрпризов… Ты уже встречалась с Джакеном?

– А разве он не в Токио? – совершенно искренне удивилась Сэндзё.

– Только не надо делать вид, что это для тебя новость! По-моему, вы с ним ещё на гасиенде за моей спиной строили планы покорения Парижа. Или есть ещё что-то ужасно секретное? – с некоторой досадой в голосе сказала Оогумаза-сэнсэй.

– Как тебе после этого делать сюрпризы!? – подняла глаза к потолку Сэндзё.

– Сюрпризы? Какие сюрпризы?

В дверях гостиной появился переодетый в модный летний костюм Дерек, с соблазнительно мерцающей влажной причёской. Ингвар стоял рядом с ним. Девушки залюбовались представшей перед ними картиной.

– Где тебе удаётся находить таких красавцев? – ревниво спросила Сэндзё в пустоту.

– Это они меня находят! – рассмеялась Рёки.

– Ну, так что, – настаивал Дерек. – Время сиесты?

– О, нет! – поспешила разочаровать его Оогумаза-сэнсэй. – Через пятнадцать минут выходим: перед показом мне нужно навестить Дена и Грега (гл.22).