«Постепенно во дворе начали собираться зрители. Пока мы с Майком договаривались о регламенте проведения схватки, новость о нашем эксперименте распространилась среди посетителей бара «Фрейд», словно пожар, в результате чего Алексу уже приходилось испытывать некоторые трудности, чтобы удерживать любопытствующих на достаточном расстоянии от нас. Вскоре кто-то догадался принести заградительную ленту, и Алекс с явным облегчением обозначил с ее помощью зону для наблюдателей. Меня вся эта суета не особо заботила и даже немного нравилась, благодаря привычке к большому скоплению зрителей со времён гастролей группы «Миндаль», когда мы собирали на свои концерты целые стадионы. Однако Майку такое внимание было в новинку, и он заметно нервничал…

Солнце стояло в зените, и поэтому для схватки мы выбрали хорошо утоптанную полянку в тени старых криптомерий. Солнечные лучи местами пробивались сквозь плотную крону деревьев, создавая причудливый узор на земле, при этом абсолютно не мешая зрению… Я подвигала ногой по земле, чтобы определить степень сцепления своих туфель с поверхностью. Огорчало то, что подошва легко скользила из-за мелких камушков и белого песочка, насыпанного в местах прогулки, чтобы вода во время сезона дождей не стояла на тропе… Значит, надо быть предельно осторожной: выше колена ноги не поднимать и удерживать стойку уже «ширины плеч». Я глубоко вдохнула, завершая процесс анализа места схватки. Дул прохладный ветер, шурша листвой и создавая почти идеальную атмосферу для поединка.

– Ну что, приступим что ли?.. – задумчиво сказала я и переключилась в «боевой» режим.

Майк мгновенно собрался и встал в боевую стойку. Я сосредоточенно сканировала его позицию, медленно двигаясь вокруг Майка по кругу, вспоминая и анализируя его слабые и сильные стороны. Можно сказать, что я делала это рефлекторно, выработав за долгие годы тренировок привычку как можно полнее анализировать риски, начиная свой анализ с исходной позиции своего противника. Поскольку поединок был условно свободный, т.е. мы договорились о скорости ведения поединка, способе выполнения первого элемента в атакующих действиях и методе его нейтрализации, то у меня была возможность определиться с наилучшим вариантом атаки.

…Я выбрала Майка в качестве спарринг-партнёра не только за его технические навыки. По некоторым причинам, он будил во мне инстинкты охотника, заставляя концентрироваться немного лучше, чем с другими противниками. Я чувствовала опасность, исходившую от него, и одновременно с этим определённую уязвимость, возбуждавшую во мне любопытство исследователя и желание найти способ реализовать минимальный шанс результативного проведения атакующих действий.

Мой внутренний сканер подсказывал, что совершенно определённо ноги можно было исключить из приоритетных целей, не только потому, что площадка была, прямо скажем, опасной, но и потому, что Майк обладал ногами фантастической прочности и полным отсутствием болевых рефлексов. А посему, сбить его с ног прямолинейным ударом почти невозможно, а мы договорились именно о прямолинейной атаке в лицевую часть туловища. Оставались только голова, шея и солнечное сплетение. Нежные части тела я решила не трогать не из солидарности, а так как даже в спортивном зале при ведении условно свободного поединка бить ногами выше колена было черевато потерей равновесия, что недопустимо с такими серьёзными противниками, как Майк…

Размышляя таким образом, я никак не решалась начать атаку, оставаясь тем не менее в крайне сосредоточенном состоянии готовности атаковать в любую секунду. Я остановила свой взгляд на внешней стороне правого плеча Майка, оставив в фокусе все окружающие нас детали. Если честно, то я вообще могла бы не смотреть на него, так как, находясь в состоянии боевого транса, я ощущала свою цель «кожей», точно зная все его уязвимости на уровне непосредственного знания, и глаза для этого мне были не нужны.

Прямолинейная атака не самый мой любимый способ начала атаки, но договор есть договор, и единственное, что я могла сделать в этом случае, – выбрать наилучший момент для атаки. Не то чтобы прямолинейная атака при нейтрализации ТЭНКАН была очень простым приёмом, но ещё со времён занятий фехтованием я умела хорошо его выполнять. Выбрав момент, я решительно пошла вперёд, и Майк разорвал дистанцию, избежав моей первой атаки, вместо того чтобы выполнить вращение через спину ТЭНКАН, пробрасывая мою атаку перед собой, как мы и договаривались вначале. Я удивилась, но решила продолжать. Снова и снова я решительно атаковала, и снова и снова Майк избегал контакта. После пятой попытки я почувствовала, что начинаю закипать…

– Майк, – начала я, вернувшись в исходную позицию и сделав знак об окончании схватки. – Какого рожна ты делаешь?! Мы ведь договаривались исследовать ТЭНКАН!!! Ты так и будешь от меня бегать?!!!!

Сначала я пыталась говорить сдержанно, но, по мере того как я высказывала Майку свои мысли и претензии, гнев начал переполнять меня, и вскоре я уже просто орала на него. Вспышка гнева закончилась так же быстро, как и началась. Всё это время Майк молча выслушивал всё, что я имела ему сказать.

– Ханако-сан, – тяжело вздохнув, начал Майк. – Тебе когда-нибудь говорили, что ты бываешь устрашающей?

– Мне всегда говорили, что я очень красивая и добрая!!! – раздражённо ответила я, заметив, что толпа зрителей начинает приближаться к нам с явным намерением послушать нашу перепалку, и, по-моему, они собирались делать ставки на исход поединка.

– О, прости, пожалуйста, – засмущался Майк, осознав двусмысленность сказанного. – Очень сложно отвести глаза от твоего лица, когда ты атакуешь… только однажды в жизни мне приходилось видеть такой взгляд у противника, и это кончилось для меня очень плохо… Поэтому, уж извини, но я не могу ответить тэнканом на твою атаку».

The lion and the unicorn
Were fighting for the crown
The lion beat the unicorn
All around the town.

Корона есть у королей, и даже королев,
Желая стать царем зверей, короны жаждет лев.
С единорогом в смертный бой вступил он, осмелев.

Льюис Кэррол (Lewis Carroll)

Рёки поудобнее устроилась в своём кресле и задумчиво продолжала гладить Ингвара. Кот распластался у неё на коленях, подставляя под руки сэнсэя своё пушистое брюшко.

– Знаешь, Дерек, – нарушила уютный треск дров в камине Рёки. – В происходящем сейчас меня крайне смущает смешение сред обитания различных существ. По своей природе, человек воспринимает строго определённые при рождении сигналы и обрабатывает их по определённым алгоритмам. Неорганические существа стоят за пределами возможностей восприятия человеческими органами чувств. Чтобы их воспринимать, нужно не просто изменить алгоритм обработки получаемых сигналов, но радикально изменить саму архитектуру мышления! Такое по силам далеко не всем, да и, в общем-то, для обычного человека в этом нет необходимости…

Рёки замолчала, словно обдумывая только что сказанное. Дерек молчал, внимательно наблюдая за боевым товарищем, и, находясь в безопасной ситуации, не скрывал своих чувств к прекрасной женщине, что делало его лицо совершенно привлекательным и почему-то проявляло невидимые прежде за сильным загаром веснушки на носу.

Затянувшееся молчание странным образом сделало атмосферу в комнате особенно уютной, и кот Ингвар, мурлыкавший на хозяйских коленях, совсем было обмяк, как в одно мгновенье ощетинился, вспрыгнул на лапы, больно впившись когтями в ноги Рёки, и зашипел на балконную дверь, откуда церемонно вошла в комнату несравненная Фудзина Сага (гл.67).

Рёки шлёпнула кота по заднему месту, и он спрыгнул на пол, продолжая презрительно шипеть на гостью. Фудзина улыбнулась и, не обращая внимания на кота, устроилась в мягком кресле между Рёки и Дереком.

– Фудзина-сан, прошу извинить моего пушистого друга, – мягко начала разговор Рёки. – Он до сих пор не может привыкнуть к неорганическим существам рядом, а двойники его особенно беспокоят!

– Кот прощён! – церемонно ответила Фудзина. – В Токио я встретила двойника Дерека, и он был занят очень странными вещами!

Дерек заметно опешил от такой новости и вопросительно уставился на Рёки.

– Значит, двойник Дерека всё же сформировался и отделился от хозяина… – задумчиво проговорила она. – Дерек, не пугайся ты так! Этот факт сложно осознать, но мы с Фудзиной попробуем тебе всё объяснить.

Глядя на Дерека, можно было сказать, что он не знал, как ему нужно реагировать на такое заявление. За долгие годы совместной работы в группе «Невидимые» вместе с Рёки и Энтони он дал себе слово, что не будет ничему удивляться, но сейчас странные события касались лично его, и Дерек начинал тревожиться. Плюс появление Фудзины неделикатно вырвало его из приятных грёз, что также повышало уровень тревоги Великого воина. Однако Дерек не был бы Великим, если бы не умел быстро стабилизироваться, после чего решил взять инициативу в свои руки:

– Фудзина-сан, – обратился он к гостье. – Давно хотел спросить: вы тоже двойник?

– Можно и так сказать. В действительности мой двойник представляет второе поколение исследователей, культивирующих идею двойников, связанных с Оогамэ. Представителем первого поколения и основателем династии стал второй дед Ханако Такэда. Рёки представляет уже третье поколение. Мы ещё не определились, к какому поколению относишься ты, так как твоя энергетическая конфигурация универсальна и подходит к династиям второго и третьего поколений.

– Фудзина, постой, – Дерек начал заметно нервничать. – О чём ты говоришь?! Я ничего не знаю ни о каких исследователях!

Фудзина демонстративно повернулась к Рёки и вопросительно посмотрела на неё. Рёки откровенно радовалась неожиданному развлечению.

– Не обращай внимания, – улыбнулась Рёки. – Дерек немного туповат… Сейчас я введу его в курс дела…