«Как это ни парадоксально, но Майк, специальный агент ЦРУ, недавно подписавший долгосрочный контракт с правлением острова Оогамэ на руководство спецподразделением, был моим любимым спарринг-партнёром на татами и полностью отвергнутым поклонником в жизни. Я не знаю, как это возможно совмещать два противоположных чувства, но оказалось – возможно, и этот момент всегда вносил некоторые сложности в наши взаимоотношения вне тренировочного зала.

Внешне Майк был воплощением американского идеала мужской красоты: голубоглазый блондин с квадратным подбородком и ослепительной улыбкой. Подругам я сказала бы, что Майк – красавчик среднего роста с идеальным соотношением частей тела по отношению друг к другу, мощной и фактурной мускулатурой с минимальной жировой тканью (меня всегда подмывало спросить, не течёт ли в его жилах азиатская кровь?) Картину дополняли умопомрачительной длины чёрные ресницы, притягивающие женские взгляды к глазам миндалевидной формы и несколько сальным взглядом, усиленным, как говорят в России, соболиными бровями. А слишком полные для мужчины, чётко очерченные губы, придававшие его облику излишнюю, на мой взгляд, сексуальность, сделавшие для меня этого юношу совершенно неприемлемым для дружеского общения. И даже небольшая асимметрия в его лице не смогла смирить меня с этим «умопомрачительным» маскулизмом*. Полагаю, Майк чувствовал моё отношение к нему и, после непродолжительных попыток пробить глухую стену равнодушия, просто терпеливо ожидал потепления, всеми силами стараясь помочь мне в тренировках и иногда радуя небольшими подарками и сюрпризами.

…Хотя Оогамэ официально и не закрыт для гостей острова, но попасть сюда без специального приглашения довольно сложно, поэтому, познакомившись с Майком, я сразу же бросилась узнавать причину его появления на Оогамэ. Она оказалась сильно засекреченной, но, в конце концов, довольно прозаичной: будучи талантливым полевым командиром, в одной из военных заварушек на ближнем востоке Майк получил серьёзное ранение, и единственным его шансом сохранить весь функционал тела в нормальном состоянии, стало согласиться на экспериментальное лечение, существующее только на Оогамэ. Здесь его подлечили, заменили некоторые части тела на новые, и Майк стал одним из первых успешных киборг-экспериментов.

Майк не афишировал свои возможности, но и особо их не скрывал. Лично меня после выяснения его появления на Оогамэ смущало только одно: никто из исследователей так до сих пор до конца не знает, как наличие искусственных частей тела влияет на мышление человека, поэтому я очень пристально наблюдала за ним, находя Майка любопытным объектом для изучения…

…Оглядев «Фрейд» в поисках подходящего для проверки своей гипотезы партнёра, я остановилась на Майке. Майк, поймав мой взгляд, непостижимым для меня образом понял его значение и сразу же подошёл ко мне:

– Салют, – поприветствовал меня Майк, хотя мы сегодня уже виделись в зале. – Сегодня решила выпить коктейль?

– Да, что-то сладенького захотелось! – улыбнулась я ему в ответ, и Майк буквально расцвёл. – Ты знаешь, что у тебя бывает удивительно красивая улыбка?

– Только когда рядом несравненная Ханако-сан, – тут же решил взять инициативу в свои руки юноша, не поддавшись на мою провокацию.

– И что ты готов сделать для меня? – я решила поддержать предложенный тон разговора Майком.

– Всё!

– Прямо всё-всё-всё?

– Да! – просто ответил Майк.

– Тогда, пойдём – выйдем. Я хочу проверить одну свою теорию, и мне нужен хороший, точнее сказать, самый лучший спарринг-партнёр.

– Yes, ser! –по-американски отсалютовал Майк, аккуратно сложил на диванчике ветровку и сумку и направился к выходу».

Дома до звезд, а небо ниже,
Земля в чаду ему близка.
В большом и радостном Париже
Все та же тайная тоска.

Шумны вечерние бульвары,
Последний луч зари угас.
Везде, везде всё пары, пары,
Дрожанье губ и дерзость глаз.

Марина Цветаева

День близился к концу, не принеся ни капли ясности. Мешанина из фактов, событий, ощущений и чувств сбивала Рёки с толку, и ей это совсем не нравилось. Нужна была серьёзная передышка, чтобы проанализировать все факты, а времени на неё совсем не было… Чутьё подсказывало, что всё, произошедшее за последние десять дней, и происходящее сейчас имело и имеет значение, но как связать все эти разрозненные события воедино, пока было непонятно.

За разговорами совсем стемнело, и кто-то из присутствующих принёс на балкон свечи. Живой свет всегда помогал Рёки сконцентрироваться. Никто не хотел разговаривать, и среди друзей воцарилась приятная тишина, нарушаемая шумом машин, музыкой, доносящейся из кафе и ресторанов, и почти незаметным среди городских звуков голосом реки Сены.

Рёки погрузилась в раздумье и не заметила, как к ней подошли Осама, вставший с правой стороны, и Хрен, остановившийся на левом фланге, создав своеобразный «щит», ограждающий Оогумаза-сэнсэй от ментального шума и формирующий совершенно иную конфигурацию объединённых энергий трёх Воинов.

Рёки ощущала присутствие Осама и Хрена как силу, выстраивающую события в различные цепочки, иногда связанные, а иногда не связанные между собой. Сейчас Оогумаза-сэнсэй ощущала, что созданная ими конфигурация начинает вращаться, создавая небольшое торнадо, сердцем которого являлась она – Оогумаза- сэнсэй. Энергетические потоки медленно раскручивались, вовлекая в свою орбиту всё больше и больше энергии большого города.

Сначала Рёки почувствовала всю противоречивость чувств жителей большого города: одиночество, тревогу за своё будущее и усталость от огромного скопления живых существ в одном месте. Затем она ощутила растерянность неорганических существ, также вовлекаемых растущей массой торнадо. Рёки переключилась во второе внимание, позволяющее ей наблюдать энергию в её чистом проявлении.

– Рёки-сан, – осторожно начал Осама. – Как ты думаешь, к какому из миров принадлежит феномен «Врата миров»?

Рёки глубоко вздохнула и, выдержав изрядную паузу, ответила:

– Одна часть врат принадлежит миру органических существ, а другая – миру неорганических существ.

– Возможно, – вступил в разговор Хрен, – имеет смысл разделить все события на две группы: те, что относятся к одной стороне врат, и те, что лежат на другой стороне.

Рёки откинулась на спинку стула и закинула руки за голову. Торнадо, созданный воинами, постепенно стал формироваться в сферу и уменьшаться в размерах.

– Ты прав, – в голосе Рёки послышалось облегчение. – Не имеет смысла увязывать всё случившееся в последнее время в один ряд событий. Похоже, мы имеем две, а то и три параллельных событийных потока, практически не соприкасающихся друг с другом и имеющих только один общий знаменатель: возмущения, вносимые в целостность этих потоков феноменом «врата миров».

Как только Рёки произнесла эти слова, начались видения, следующие одно за другим, напоминающие ей о некоторых значимых событиях из прошлого и, судя по всему, предсказывающие варианты развития событий в будущем. Энергетическая сфера, всё уменьшающаяся в размерах, теперь закрывала трёх воинов и из-за своей плотной структуры стала видна посторонним наблюдателям.

Сэндзё и Дерек заворожено наблюдали за сияющей золотом сферой, постоянно переливающейся и текущей. Некоторое время всё оставалось без изменений, но в какое-то неуловимое мгновенье сфера разделилась надвое, сформировалась в два шарика размером с грецкий орех и исчезла в ладошках Рёки, показав напоследок истинное величие легендарных воинов – Тихонникова, Миельмана и Оогумаза-сэнсэй.

…В этот раз видения были крайне насыщенными и продолжительными, поэтому Рёки была необыкновенно рада тому, что они закончились и можно было вернуться в свою комнату, чтобы немного отдохнуть.