«Оставив далеко позади удивительный остров Оогамэ, самолёт вскоре вынырнул из облаков навстречу солнцу и вышел на заданный курс. Я немного затемнила стекло иллюминатора и попробовала применить технику глубокого расслабления, изученную мной ещё в детстве: я перевела взгляд на солнце и сосредоточилась на нём. Сначала мысли беспорядочно перескакивали с одной на другую, затем немного замедлились и вскоре потекли спокойным потоком в направлении, выбираемом не мной…

Некоторое время поболтавшись на волнах этой приятной неги, я снова вернулась к реальности из-за жажды. Почему-то именно в самолётах меня начинала мучить жажда, вызывая почти невыносимое желание смочить горло (совсем не так, как некоторые подумали!) Выпив стакан воды «Сэйгенсэн» со льдом, я снова попыталась вернуться в блаженное состояние полусна-полуяви, но это оказалось не так-то просто. Я снова уставилась в иллюминатор на солнце, и мне в голову пришла неожиданная мысль: интересно, что получится, если смотреть на солнце сквозь закрытые веки? Не мешкая не секунды, я вернула стекло иллюминатора в прозрачное состояние, закрыла глаза и сразу же сквозь веки увидела яркое пятно.

Только сейчас я поняла, что, занимаясь в повязке, никогда не обращала внимания на состояние глазных мышц! (гл.79) Оказывается, если при закрытых веках держать глазные мышцы расслабленными, словно для сна, то внимание рассеивается и мышцы расслабляются, но если глазные мышцы напряжены, то концентрация не только не теряется, но увеличивается, обостряя восприятие и разгоняя мышление! Почему никогда раньше я об этом не думала?! Эта мысль увлекла меня настолько, что я продолжала созерцание солнца сквозь закрытые веки, хотя без повязки сохранять напряжение и держать глаза закрытыми оказалось довольно сложным занятием.

Мягкий гул самолёта убаюкивал. Постепенно яркое пятно перед глазами стало терять свои очертания, и сквозь него стали проявляться видения событий, по каким-то очень важным причинам, давно забытых мной. Напряжённо пытаясь «рассмотреть» детали видения, я вспомнила, что однажды во сне энергичный мужчина, очень похожий на моего Камакурского деда, говорил мне очень важные вещи. Сейчас этот мужчина в моём видении и несколько других людей приветливо улыбались мне, стоя на зелёной лужайке, усыпанной яркими цветами, перед огромным белым куполом.

Необъяснимым образом эта картина манила меня так сильно, что я готова была прямо сейчас бежать туда что было сил! Я чувствовала тепло этих людей и свою нерушимую связь с ними, теплый ветер обдувал моё лицо, и неизвестные запахи очаровывали меня. Не знаю, сколько времени ещё прошло, но картинка становилась более яркой, настолько, что я смогла вспомнить свой давний сон, где я разговариваю с тем самым энергичным мужчиной и его друзьями. Странно, что я даю такое невнятное определение своему собеседнику? Но я не могу подобрать для этого человека более подходящее определение, чем «энергичный». Даже во сне я ощущала колоссальную силу, исходившую от него, настолько мощную, что она поглощала все другие возможные эпитеты. Постепенно я услышала диалог…

– Ханако-тян, слушай меня внимательно, – говорил мне мужчина, шутя удерживая моё внимание во всей его полноте своим ошеломляющим взглядом. – Придёт время, когда ты сможешь разбить зеркало саморефлексии и освободиться от бремени человеческих предрассудков. Когда это произойдёт, знай, что пришло время готовиться к великому путешествию. Тебе понадобятся все твои силы и все силы твоего рода. Я буду ждать тебя в чудесном месте, найденном мной и моими товарищами специально для тебя. Карту и инструкции найдёшь в семейном хранилище! Оогамэ – это твоя стартовая площадка. Запомни, что я тебе сказал!

…Самолёт тряхнуло, я открыла глаза, и видение исчезло. От неожиданности я не сразу отвела взгляд от яркого солнца, и глаза начали слезиться. Пока я пыталась найти носовой платок, видение ускользало всё дальше и дальше от моего внимания. В отчаянной попытке запомнить хоть что-нибудь из увиденного, я решительно приказала себе расспросить у своей скрытной бабушки всё о своей семье. В конце концов, не зря же меня столько времени учили приёмам деликатной разведки!

Вспомнив об истории своей семьи, я подумала, как мало, в сущности, я о ней знаю. Мама и папа всегда избегали разговоров о причинах своего приезда на Оогамэ, а мои старшие родственники вообще никогда со мной не говорили о прошлом, а я и не спрашивала, постоянно занятая учебой в школе и тренировками. Раньше я воспринимала такую секретность как одну из бесконечных и, на мой взгляд, глупых мер безопасности, но сейчас мне показалось странным настолько тщательное избегание разговров о семейной истории...

Удивительными путями знание приходит к человеку. Иногда, чтобы начать задавать себе правильные вопросы, нужно дойти до предела своих физических возможностей. Но стоят ли ответы таких жертв?»

Солнечный? Лунный? О мудрые Парки,
Что мне ответить? Ни воли, ни сил!
Луч серебристый молился, а яркий
Нежно любил.

Солнечный? Лунный? Напрасная битва!
Каждую искорку, сердце, лови!
В каждой молитве — любовь, и молитва —
В каждой любви!

Знаю одно лишь: погашенных в плаче
Жалкая мне не заменит свеча.
Буду любить, не умея иначе —
Оба луча!

Марина Ивановна Цветаева «Оба луча»

Когда люди говорят о внезапно возникших воспоминаниях, то часто используют глаголы «всплыли» или «нахлынули», подразумевая хотя и весомое, но последовательное появление забытых фактов и событий. То, что происходило сейчас с Оогумаза-сэнсэй, было совершенно иным: под воздействием энергетического двойника Джакена, она словно очутилась в самой гуще событий своей «второй», параллельной жизни, сплетённой в плотный клубок бесед, действий и путешествий в неведомые места с незнакомыми попутчиками, в одно мгновение возникших перед ней. Мельчайшие детали хорошо забытых событий из «другой» жизни сплетались между собой и пульсировали, словно одно большое, яркое и горячее солнце.

Рёки почувствовала лёгкое прикосновение Джакена к своему виску, и бесконечный вихрь несвязанных между собой видений сфокусировался на её давнем разговоре с Осама. Тогда Осама Миельман впервые приехал на Гасиенду (гл.3) познакомиться с её последними разработками в нейроэволюционных системах и посмотреть на последнюю версию роботов-андроидов, представленных в крупнейшем выставочном зале Оогамэ «Такэдаэкспо», названного в честь знаменитого деда Рёки.

Рёки и Осама сидели на открытой веранде и наслаждались заходящим солнцем. Работала климатическая установка для открытых площадок, поэтому летняя жара не мешала друзьям приятно проводить время в компании друг друга. Беседа текла медленно, с большими паузами, заполненными созерцанием красоты искусно созданного садика в японском стиле родзи и горного пейзажа вдалеке. Обстановку дополняли ритмично постукивающий бамбуковый фонтанчик и треск цикад.

– Новые роботы впечатляют, – проговорил Осама, внимательно рассматривая бабочку, севшую на каменный фонарь рядом с фонтаном.

– Неплохо получилось, – согласилась Рёки. – Но до совершенства ещё далеко. Как ни крути, человек – великое творение природы.

– Как пафосно, – улыбнулся Осама и немного пошевелился в удобном кресле, спроектированном и выполненном затейницей Сэндзё.

Бабочка, видимо, испугавшись шороха, создаваемого Осама, немного нервно дёрнула крылышками и вспорхнула.

– Ты специально разводишь бабочек для этого сада? – спросил Осама, развернувшись кРёки и внимательно глядя на неё.

– Не то чтобы специально… – Рёки тоже развернулась к Осама. – Одному из моих учеников очень нравится разводить экзотических бабочек. Он и украсил ими сад, кстати, это хобби приносит ему неплохую прибыль… Как это называется в твоих терминах? Разводить специально или не специально?

– Скорее, специально, – тепло улыбнулся Осама, явно любуясь Рёки.

Рёки, как любая красивая женщина, всегда точно знала, когда внимание окружающих полностью поглощается её аурой. Что касается Осама, то он никогда не бывал полностью захвачен, хотя и умел всецело отдавать собеседнику своё внимание во всей его полноте. Они немного помолчали. Рёки отхлебнула немного сока манго из своего стакана.

– Кстати, – продолжил разговор Осама, после глубокого вдоха. – Ты слышала, что ходят слухи о возобновлении проекта «Сора»?

– В какой его части? – информация явно была для Рёки не нова.

– В части эволюционного продления жизни человека.

Рёки насторожилась.

– Ты хочешь сказать, что есть попытка возобновить исследования затопленной лаборатории?

– Совершенно верно.

– Маловероятно, что у них что-то получится, – ответила Рёки, откидываясь на спинку кресла и переводя взгляд на горизонт.

– Почему ты так категорична? – спросил Осама, не меняя позы.

– Потому что нет никаких материалов, описывающих эти исследования!

– Ты уверена?