«…Уютная Таша не спешила отпускать мою руку после представления, впрочем, я тоже не торопилась этого делать. Странно, но люди, окружавшие нас, с одной стороны, внимательно следили за процессом знакомства, а с другой – продолжали заниматься своими делами. Это было так странно… Алекс Джок постоянно фотографировала, само собой, не только меня. Похоже, гораздо сильнее, чем моё знакомство с «ночной сменой», её интересовал флирт Карины с красавцем Чинчираулли. Последние особого внимания на щелчки фотоаппарата не обращали, однако оба старались принять нарочито сексуальные позы. Таша с интересом наблюдала за мной. Я не слишком люблю, когда меня разглядывают, но Ташин взгляд был очень добрым, поэтому я спокойно ждала продолжения.

– Главное, не принимай всё, что здесь происходит, слишком близко к сердцу, – сказала Таша, не переставая разглядывать моё лицо. – Основная цель документалистов – обнажать саму суть человеческой натуры. Иногда это бывает странным, а иногда неприятным. Но, как бы там ни было, они хорошие!

Я обвела взглядом окружающую меня компанию и, встретив живые и заинтересованные взгляды, немного успокоилась, вздохнула и нехотя вытянула свою руку из мягкой колыбели Ташиных ладоней. Мне живо вспомнилась работа в группе «Миндаль», комментарии специалистов во время проектов, наши с ребятами из группы обиды и истерики. Я невольно поёжилась. В основном воспоминания были так себе…

– Таша, перестань узурпировать внимание Юны! – вызывающе громко провозгласил парень в очках с чёрной оправой, навсегда отвергнутый Кариной.

Я вздрогнула. Меня уже очень давно никто не называл моим сценическим именем, практически после прекращения концертной деятельности группы «Миндаль». С ребятами из группы мы избегали вспоминать об этом времени, так как для нас это было слишком болезненно. Слишком сильно мы хотели вернуться в круговорот написания песен, записи концертов и, главное, к гастролям… И хотя официально группа существовала, но мы все остро чувствовали: если мы в самое ближайшее время не возобновим концерты, группа умрёт.

«Юна…» – воспоминания о полных стадионах, скандировавших моё имя и название группы, переполнили меня и были готовы излиться на свет в виде слёз. Видимо, первым заметив моё состояние, загадочный человек не торопясь бросил докуренный почти до половины фильтра окурок и подошёл к нам.

– Стаканов, хоть ты и поэт, но при всей своей худобе и «тонкой» душевной организации ты ведёшь себя как носорог в посудной лавке! – рассмеялся он, отодвигая агрессора на задворки компании.

– Вообще-то слон… – посмела поправить я.

– Носорог наносит больше разрушений, чем слон, – невозмутимо парировал юноша.

– Почему? – озадачилась я.

– Потому что у носорога очень плохое зрение, но при его массе это, скорее, проблемы окружающих…

Настроение как-то сразу изменилось, странно, но мне показалось, что даже заходящее солнце немного замедлило своё нисходящее движение и даже изменило его. При приближении этого человека Карина мгновенно забыла о южном красавце, а остальные почтительно замолчали. Даже задира Стаканов казался милым и незаметным. Карина подошла к нам.

– Ханако-сан, имею честь представить тебе величайшего из людей, гениального Методолога и сценариста Хрена Тихонникова.

– Какое странное имя… – благодарно проговорила я, не придумав ничего лучшего.

Тихонников взял меня под локоть и повёл к входу в киностудию.

– Ханако-сан, грубого Стаканова ты уже знаешь, а ему официально знакомиться с тобой не обязательно, – говорил Тихонников, деликатно сопровождая меня к дверям, и когда мы уже заходили, бросил через плечо: – Знакомство госпожи Такэда с молодыми талантами киностудии «Синкосэн» закончено, пойдёмте уже пить пиво! Время ночной смены наступило!

Никого уговаривать не пришлось. Вся компания переместилась в маленькую студийную кухню».

Июнь! Семнадцать лет! Сильнее крепких вин
Пьянит такая ночь... Как будто бы спросонок,
Вы смотрите вокруг, шатаетесь один,
А поцелуй у губ трепещет, как мышонок.

Артюр Рэмбо «Роман» (перевод Бенедикт Лившиц)

Под непрекращающийся звук оваций Сакаэ Джакен решительно подошёл к Рёки, церемонно встал на одно колено и на раскрытой ладони протянул ей платиновое кольцо с внушительным сапфиром. Сверкание голубого камня удивительным образом подчёркивало красоту блестящего тела молодого мужчины. И Рёки, как и все присутствующие в зале, не могла не залюбоваться этим зрелищем.

Пока она наслаждалась созерцанием своего давнего друга, практически одновременно с ним Осама Миельман, всё это время находившийся рядом с Рёки, сделал то же самое – встал на одно колено рядом с Сакаэ и предложил Оогумаза-сэнсэй кольцо, но на его ладони было кольцо с рубином. Тишина наступила мгновенно. Нечасто на глазах общественности разыгрывается такая драма!

Рёки медленно встала и усмехнулась себе под нос:

– Только изумрудов не хватает…

– Разве? – послышалось со стороны.

К Джакену и Осама присоединились Дерек и Энтони. На ладони Дерека всеми красками радуги переливалось кольцо с изумрудом, а Энтони, будучи сторонником традиций, держал кольцо с чистейшим бриллиантом. Даже если Оогумаза-сэнсэй и растерялась, то вида не подала. Квартет коленопреклонённых рыцарей словно не волновал её совсем. Масла в огонь подлил Ингвар: кот прокрался к барной стойке и забрался на руки хозяйке. Рёки с благодарностью взяла его на руки.

Перед тем как начать говорить, она глубоко вздохнула, на несколько мгновений закрыла глаза и когда открыла их, то перед зрителями предстал совсем другой человек: величественная и недоступная, Оогумаза-сэнсэй уже не была земной женщиной, она была воплощением Света на земле.

– Я очень тронута вашей любовью и заботой, – произнесла она в полной тишине. – Для меня большая радость и наслаждение знать, что все вы любите меня и готовы посвятить мне жизнь, так же как и я готова посвятить свою жизнь служению идеалам любви и гуманизма. Но сейчас у нас с вами есть одно дело, не позволяющее мне сделать выбор между вами. Однако в знак своей любви и благодарности я приму ваши дары. А когда угроза для безопасности Оогамэ будет устранена, я сделаю выбор.

Рёки положила кота на барный стул и подошла к Джакену, присела на корточки и взяла у него из руки кольцо, обняла и прошептала ему на ухо: «Я рада, что ты наконец-то решился. Так кого ты любишь?» Джакен вспыхнул и так же тихо ответил: «Я всегда знал, что в школу на собеседование приезжала именно ты. Но всё это время ты и твой родственник заставляли меня сомневаться в своих чувствах, но сейчас сомнений нет!» Рёки прижалась к щекой к Джакену, порывисто встала и опустилась у продолжающего стоять на одном колене Осама.

Осама был спокоен, словно скала. Для Рёки он был и оставался совершенно непостижимой личностью: внимательный и деликатный, сильный и уверенный, он никогда не проявлял никаких мирских устремлений, оставаясь, тем не менее, удивительно притягательным мужчиной. Церемонно приняв у него кольцо, Рёки лишь улыбнулась. Осама поцеловал кончики её пальцев и прижался щекой к руке: «Скоро придётся сделать выбор!» – одними губами сказал Осама и улыбнулся ей в ответ.

Следующим на очереди был Дерек. Они крепко обнялись. «Никогда не думала, что ты решишься!» – прошептала Рёки. «Вот и решился и, как всегда, слишком поздно…» – ответил Дерек. «Как знать», – прошептала Рёки, поворачиваясь к Энтони.

«Кое у кого есть невеста!», – без предисловий начала Рёки, тем не менее, опустившись на одно колено, подобно Энтони. «Это не совсем так. Мирвари, как тебе известно, не человек, поэтому физически я никогда не изменял ни одной женщине!» – ответил Энтони. «К тому же я не мог оставить твою коллекцию обручальных колец без чистейшего бриллианта! Это кольцо рода Эссэксов!» Рёки приняла его. «Это должно что-то значить для меня?» – спросила Рёки. «Только то, что весь род Эссэксов одобряет мои действия», – ответил Энтони. «Благодарю», – ответила Рёки, поднимаясь.

– Я очень люблю всех вас, – громко произнесла она. – А сейчас, в честь неудавшейся помолвки, всем шампанского!

Зал снова взорвался аплодисментами, а официанты начала разносить бокалы с названным напитком. Мужчины поднялись с колен и окружили Оогумаза-сэнсэй. Сквозь плотное кольцо к Рёки пробился только что прибывший Гамильтон.

– Прекрасное шоу, ребята! – сказал он. – Однако не расслабляйтесь! У нас много дел.