«Осмысливая результаты влияния занятий традиционными японскими боевыми искусствами и, прежде всего, айкидо, я думаю, что главным из них стала способность принимать жизненные реалии во всей их полноте и следовать пяти добродетелям праведного человека. В юности кажется, что упрямством или простым отрицанием очевидных процессов можно изменить законы мироздания. Более того, некоторое время, пока мы защищены родителями и ничтожностью своих желаний, создаётся иллюзия возможности такого образа жизни. Однако, время с каждой секундой безжалостно уменьшает кредит доверия молодости, незаметно приводя его к нулю. Был ли процесс избавления от иллюзий для меня простым? Нет. Но стоит ли того полученный результат? Да!

В обычной жизни люди склонны защищать свои иллюзии поиском причин случившихся с ними неудач и поражений. Наверное, кому-то нравится жизнь, проходящая в бесконечных жалобах на окружающий мир, но разве что-то может сравниться с радостью непосредственного восприятия жизни, когда самые простые события являются именно тем, чем являются? Дождь – это просто вода, падающая с неба, распустившийся цветок – маленькое чудо, а смена времён года – бесконечная тайна времени. И когда происходящие изменения окружающего мира освобождаются от эмоциональной оценки человека, приходит провидение – умение прогнозировать развитие событий.

Легко философствовать, скажет иной читатель, но как реально можно добиться этого блаженного состояния счастья и единения всего сущего? Ответ очень прост, но реализация удивительно сложна… Все мои старшие родственники постоянно повторяли мне, что человека определяют его поступки. Как человек поступает, так человек и думает. Значит, следуя этой логике, если начать поступать правильно, то в голове появятся правильные мысли. Это странно, но мой опыт подсказывает, что так оно и есть.

Тогда, если следовать той же логике, что такое правильные мысли? О, на этот вопрос есть такой же простой ответ, потребовавший от человека науки пожертвовать своим счастьем. Пётр Кузьмич Анохин, величайший нейрофизиолог всех времён и народов, считал, что правильные мысли направлены на эволюцию индивида – говоря проще, увеличение продолжительности его жизни за счёт повышения качества его жизни. Однако, что есть эволюция человека в обществе? Пожалуй, это умение с наименьшими затратами добиться наибольшего результата. Лучше всего этот принцип реализован в синтоистском учении «Горин годзё»: пяти добродетелях праведного человека.

Наивысшая добродетель, гуманность, то есть непрерывное самосовершенствование в сострадании и любви к ближнему, - любящее и сострадательное сердце. Вторая добродетель – это долг-справедливость – обоснованность действий в соответствии с разумными основаниями или правотой, логикой, обстоятельствами. Путь, по которому должен идти человек. Третья благодетель – вежливость – поддержание общественного порядка как главный критерий в обыденной жизни для построений мирных взаимоотношений между людьми. Четвёртая добродетель – мудрость – понимание обстоятельств, положительных и отрицательных сторон, способность отличать добро от зла, иначе говоря – знания, образованность. И, наконец, пятая добродетель – верность – искренность-верность души, непременно выполнять обещанное и строить доверительные отношения с людьми.

Казалось бы, такие простые истины, но как сложно следовать им постоянно! Часто я задаю себе вопрос, смогла бы я понять эти истины и прикоснуться к этим добродетелям, если бы не занималась традиционными японскими боевыми искусствами и в частности айкидо? Пожалуй, нет. Способность держать свои мысли и поступки под контролем – это великий труд, требующий постоянной концентрации. Однако, будучи красивой девочкой с приятным характером, я с детства не знала поражений, поэтому мне не надо было особенно следить за своими поступками, ведь мне многое прощалось, и только суровая дисциплина боевых искусств помогла мне разрушить своё зеркало саморефлексии и увидеть окружающий нас мир таким, каков он есть на самом деле: волнующе прекрасным и пугающе неизвестным».

Как хорошо,
Когда развернёшь наугад
Древнюю книгу –
И в сочетании слов
Душу родную найдёшь.

Татибана Акэми (1812 – 1868)

Дослушав до места, где маленький Сакаэ мёрз под дверями квартиры Сора Такэда, хозяин ресторана Пьер Гобэн смахнул слезу, за ним, как по команде, тереть глаза начал и красавчик Олли.

– Как это печально! Неужели всё так и закончилось?! Бедный Джакен! – запричитал Пьер, демонстративно доставая из кармана белоснежный батистовый платок с явным намерением высморкаться в него, однако в последний момент передумал и просто коснулся кончиком платка несуществующей слезы.

– Уверен, это ещё далеко не конец истории! – воскликнул грузинский князь Чинчираулли, нервно меряющий шагами пространство перед выходом. Чинчираулли был очень высоким, поэтому пространства для него было явно маловато.

Внимание слушателей вновь обратилось к виновнику всего происходящего – Сакаэ Джакену. Он немного помолчал, выпил глоток воды и продолжил.

– Само собой, вернувшись домой, уснуть я не смог. Не включая свет, я просидел в своей комнате около часа, переживая свой позор. Когда я немного успокоился, внезапно мне в голову пришла мысль, что двое Такэда могут уехать из школы прямо сейчас. Думать о том, что я больше никогда не увижу Такеда, было гораздо мучительнее, чем предаваться самобичеванию от совершённой глупости. Барьер, сдерживавший мои чувства, разлетелся на мелкие осколки, и я рванул обратно к дому Такэда.

Джакен сделал паузу и выпил ещё один глоток воды. Рассказ о значимом для него событии в жизни заставлял его изрядно нервничать: на висках, несмотря на прохладу в ресторане, появились капли пота. Он как будто снова переживал всё произошедшее.

– Пока я бежал до него, в голове стучала только одна мысль: «Только бы успеть! Только бы успеть!!!». Однако, оказавшись рядом с домом, я оробел: а что, если они спят или не захотят меня пустить к себе?.. Это были очень странные мысли и чувства… В то время я хотел думать, что умею рассуждать здраво, но, как оказалось, это было совсем не так… Постояв немного около входных ворот, я решил обойти здание вокруг, чтобы понять, спят они или нет. К счастью, в окнах столовой горел свет… Сначала я думал, что если немного пройдусь, то смогу успокоиться, однако чем больше я ждал, тем больше нервничал. Когда терпеть стало невозможно, я нажал на кнопку звонка.

Теперь в разговор решила включиться Сэндзё-сан:

– И что же сделала эта бессердечная особа? – спросила она, выразительно посмотрев на Рёки.

– Это ты меня называешь бессердечной? – на автомате парировала Рёки, выдавая этим бесконечное количество дружеских пикировок с Сэндзё.

– Кого же ещё? Даже камень, по сравнению с тобой, более сердечен! – несколько лениво ответила Сэндзё, попивая шампанское.

Дело запахло локальным конфликтом, и, чтобы предотвратить возможное кровопролитие, в дело вступил Хрен Тихонников.

– Дамы, оставьте свои споры на потом, давайте лучше дослушаем Сакаэ!

Как обычно, авторитет Тихонникова сработал. В зале воцарилось подобие мирного равновесия. Джакен благодарно улыбнулся Хрену и продолжал.

– Звонок прозвучал для меня словно сирена, хотя я еле слышал его от грохота своего сердца. Однако всё произошло буднично и даже немного скучно: дверь распахнулась, и на пороге появился Сора Такэда. «А, это ты Сакаэ-тян, долго же ты шёл до кухни! Проходи, Ханако-сан пока ты гулял, испекла кексы, они как раз успели остыть до нужной температуры». Я ожидал чего угодно, но только не этого. Мои чувства требовали выхода: я упал в объятия Сора и разрыдался.