«Погода была прекрасная: ласковое солнышко, шелест листьев и блеск озера… Энтони Эссэкс безмятежно подставлял для загара то одну, то другую части аполлоновского тела. Ханако, напротив, спокойно не лежалось, да и Дерека образцом спокойствия можно было назвать с огромной натяжкой… Дерек не выдержал первым:

– Послушай, Энтони, – раздражённо начал он. – Согласен, я вёл себя глупо, но раз уж сказал «А», то говори «Б». Готов выслушать твоё видение боевых искусств!

– Да, да, – тут же поддержала Ханако своего товарища. – Я тоже вся внимание!

Энтони приподнялся с земли, внимательно огляделся и сел по-турецки. Затем потянулся, сделал миникомплекс гимнастических упражнений, внимательно оглядел терпеливо ожидавших начала лекции соратников, примирительно улыбнулся и начал свою просветительскую речь. Надо сказать, что Энтони то ли благодаря потомственным качествам дипломата, то ли благодаря выучке, то ли благодаря и тому и другому был великолепным рассказчиком. Любой, даже самый незначительный рассказ в его устах превращался в увлекательное повествование, заставлявшее слушателей терять счёт времени.

– Чтобы понять, что такое классические боевые искусства, – начал Энтони. – Нужно определить слово «классика». Слово «классика» в переводе с латинского обозначает «образцовый». «Тогда что такое «образец?» – должны спросить вы.

Энтони посмотрел на нас так, словно перед ним находилась огромная площадь, заполненная людьми, жадно внимавшими каждому его слову. Энтони молчал, мы с Дереком тоже молчали, Энтони продолжал выразительно на нас смотреть. Я пихнула Дерека локтем в бок.

– Что такое образец? – сообразил спросить Дерек.

– Немного уточню вопрос, – как ни в чём не бывало, продолжил Энтони. – Что такое образец в боевых искусствах? Так вот: образец в боевых искусствах – это наилучшие способы реагирования на ту или иную ситуацию. Какой следующий вопрос в этом смысле вы должны мне задать?

Энтони никак не хотел просто так расставаться со своими знаниями.

– Как определяются наилучшие способы реагирования? – не совсем уверенно спросила я.

– Умница, Ханако-сан, – радостно воскликнул Энтони. – Совершенно справедливый вопрос: почему те или иные способы реагирования можно считать наилучшими? Без преувеличения можно сказать, что вплоть до XIX века был процесс накопления знаний, передаваемых от учителя к ученику. Поскольку знания и умения в боевых искусствах накапливались в боях, то можно предположить, что чаще всего великие воины по своему складу относились к интуитивному или тактильному типу. Именно поэтому почти все источники об искусстве ведения поединков и войны написаны малопонятным языком, что, в свою очередь, рождает метафорический способ передачи знаний: метафорические объяснения плюс демонстрация дают хороший учебный эффект, но почти бесполезны друг без друга. Такой способ позволял защитить особенности своей школы от «кражи» конкурентами.

– Это точно! – поддержала я Энтони, тут же вспомнив об уже давно не дававшем мне покоя изречении Такуана Дзягю Тадзима но ками Мунэнори о двойственности мышления: «В искусстве фехтования, где принцип противостояния очевиден, заинтересованному лицу следует освободиться от заинтересованности, отбросить двойственное мышление». С одной стороны, все слова понятны, но с другой стороны, как это можно тренировать или использовать на практике, я совершенно не представляла! Поэтому я с удвоенным вниманием стала слушать Энтони.

– Такая ситуация продолжалась до тех пор, пока не было изобретено оружие массового поражения и тайдзицу (поединок один на один) стал, скорее, инструментом саморазвития для тренировки морально-волевых качеств, неотделимых от физической подготовленности. Также приёмы боевых искусств были постепенно преобразованы в методы ведения политических и деловых переговоров или создания эффективных систем личной и общественной безопасности.

– И какое это имеет отношение к классическим видам боевых искусств? – снова начал раздражаться Дерек. Он вообще плохо воспринимал любые интеллектуальные беседы: они его тяготили необходимостью высокой умственной концентрации.

– Самое прямое, – обезоруживающе улыбнулся Энтони. – Именно этот процесс позволил начать математическое описание приёмов боевых искусств и внедрения лучших образцов в мирную жизнь!»

Дружно слетались
К спящему комары –
Время обеда...

Исса (1768 – 1828)

Интерьер ресторана Пьера Гобэна исчерпывающе описывают два слова: «изысканно» и «современно». Гости наконец расселись по местам, предоставив возможность сказать приветственную речь виновнику торжества – величайшему дизайнеру всех времён и народов маэстро Эмилио Морато. За ним выступал хозяин заведения Пьер Гобэн. Внешне эти двое мужчин были почти полной противоположностью друг другу. Морато воплощал собой всё великолепие итальянского народа: высокий, только начинающий седеть жгучий брюнет с правильными чертами лица, а Гобэн, в свою очередь, французского: невысокого роста изящный мужчина с голубыми глазами грустного бассет-хаунда, с кудрявыми волосами светло-русого цвета, тоже начавшими седеть на висках. Впрочем, как одного, так и другого седина ничуть не портила, а лишь придавала солидности этим щёголям.Интерьер ресторана Пьера Гобэна исчерпывающе описывают два слова: «изысканно» и «современно».

Гости наконец расселись по местам, предоставив возможность сказать приветственную речь виновнику торжества – величайшему дизайнеру всех времён и народов маэстро Эмилио Морато. За ним выступал хозяин заведения Пьер Гобэн. Внешне эти двое мужчин были почти полной противоположностью друг другу. Морато воплощал собой всё великолепие итальянского народа: высокий, только начинающий седеть жгучий брюнет с правильными чертами лица, а Гобэн, в свою очередь, французского: невысокого роста изящный мужчина с голубыми глазами грустного бассет-хаунда, с кудрявыми волосами светло-русого цвета, тоже начавшими седеть на висках. Впрочем, как одного, так и другого седина ничуть не портила, а лишь придавала солидности этим щёголям.

Пока Эмилио и Пьер рассыпались приветственными речами и комплиментами в адрес друг друга, Осама, заметив печаль Рёки, пытался её немного растормошить.

– Думаешь, Джакен появится в ресторане? – осторожно спросил он, понимая, что вступление получилось несколько неуклюжим.

– Определённо, нет! – несколько раздражённо ответила Рёки. – Даже не сомневайся, сейчас он пойдёт к ДюМонту зализывать душевные раны!

– Ты расстроилась?

– Конечно, расстроилась… Я так надеялась, что всё закончится на ступеньках ресторана! – вздохнула Рёки, тем временем не забывая гладить сидевшего у неё на коленях Ингвара. Ингвар благодарно мурлыкал.

– А почему ты думаешь, что не закончилось? – нарочито безразлично поинтересовался Осама.

– А почему ты думаешь, что закончилось? – парировала Рёки.

Разговор прервала просьба Пьера поднять бокалы с шампанским за триумф Морато, Джакена и рождение нового лица коллекции Хансэна. Мелодично звякнул великолепный хрусталь, и зал заполнился деликатным шумом голосов. К Осама и Рёки подошёл Пьер.

– Как жаль, что Джакена нет с нами! Я так надеялся сегодня вечером вдоволь насладиться лицезрением его красоты!

– О, дорогой Пьер, – решил включиться в разговор Тихонников. – Я думаю, ещё не конец и Джакен обязательно здесь появится!

– Это было бы прекрасно! – лицо Пьера осветилось искренней радостью.

Следом за Пьером к столу с бокалом шампанского в руках подошёл Морато.

– Джакен ещё не подошёл? – выражая голосом крайнюю степень беспокойства, начал Эмилио.

– Как видите, нет, – ответила Оогумаза-сэнсэй несколько раздражённо.

– Как жаль! Очень надеюсь, что он вскорости появится, мне хотелось бы перед его отъездом обсудить с ним важные вопросы…

Когда Эмилио отошёл поприветствовать других гостей, Рёки обратилась к Тихонникову, уже оживлённо беседовавшему с Чинчираулли.

– Почему ты решил, что Джакен придёт?

– Потому что Сакаэ гораздо мудрее и сильнее, чем это может показаться на первый взгляд. К тому же в трудную минуту он умеет собраться и отбросить всё лишнее и мешающее. Верь в него!

– Вера здесь совершенно ни при чём, – улыбнулась Рёки в ответ.