«Ситуация со связанным Дереком забавляла меня, хотя я изо всех сил сдерживалась, чтобы не рассмеяться, глядя на извивающуюся тушу. Оставшись в одиночестве, Дерек затих, хотя попытки освободиться от пут не оставил. Энтони наблюдал за страданиями товарища, сидя на камушке.

– Ханако-сан, что скажешь? – начал Энтони, подставляя лицо солнцу.

– Относительно чего? – решила уточнить я, осторожно приближаясь к Дереку: вдруг ему всё же удастся освободиться от верёвок и он ненароком заденет меня.

– Это ведь не ты связывал? – внимательно изучив узлы, скорее, утвердительно, чем вопросительно поинтересовалась я у Энтони.

– Само собой! Зачем мне связывать своего соратника? Почему ты так решила?

– Даже если предположить, что Дерек своими попытками освободиться немного сместил верёвки и испортил узлы, то сама техника связывания выглядит слишком неопрятной для тебя. Все твои узлы одинаковые по размеру и технике исполнения, и расстояния между узлами также равномерные. Если по десятибалльной системе твоя техника связывания тянет на десятку, то это исполнение еле-еле на «троечку». Ну что, может быть, освободим Дерека? – решила я проявить великодушие.

– Зачем? Хочешь окончательно лишить его гордости? Думаю, минут через десять он сам освободиться, давай лучше позагораем немного.

Предложение был дельное, поэтому я с удовольствием растянулась на коврике, предусмотрительно принесённом Энтони. Однако любопытство не давало мне полноценно расслабиться.

– Послушай, Энтони, что всё-таки произошло?

– Ох, уж эта любопытная Ханако-тян! Какую функцию я выполняю в нашей группе?

– Разведка, – ответила я, начиная понимать, что, скорее всего, Дерек стал жертвой очередной учебной миссии.

– Совершенно справедливо, – ослепительно улыбнулся Энтони. – Я уже неделю как знал, что наши соседи по этажу получили задание по похищению Ханако-сан, и сделал некоторые приготовления.

Дерек, немного затихший, вновь проявил активность, впрочем, пока безрезультатно. Верёвки никак не хотели поддаваться.

– Почему нам не рассказал?! – недоумевала я.

– А зачем? – вопросом на вопрос ответил Энтони. – Ты была занята сложной тактической задачей, и, если бы я тебе рассказал о готовящейся миссии, то тебе было бы крайне сложно сосредоточиться. Дерек вообще не верит в разведку и дипломатию, а предпочитает действовать спонтанно, поэтому ему нужно было пройти урок о важности выполнения домашних заданий. К тому же Дерек совершенно не способен вести тактическую борьбу и, наверняка, всё испортил бы, попытавшись «начистить морду» потенциальным похитителям. Одним словом, никакого резона рассказывать вам не было.

Я поджала губы. Ненавижу, когда Энтони так поступает. Заметив моё негодование, Энтони обезоруживающе улыбнулся.

– Ханако-сан, не нужно злиться. Всё получилось как нельзя лучше. Посмотри, вот и Дерек вскоре присоединится к нам!

Я повернулась к подозрительно затихшему Дереку и заметила, что ему уже удалось освободить кисти, и теперь он аккуратно распутывал узлы на ногах, так как никакого подходящего режущего предмета у него под рукой не оказалось. Он настолько увлёкся распутыванием верёвок, что совершенно забыл про кляп.

– Ну что же, неплохо, – глядя на часы Энтони похвалил Дерека. – На всё про всё тридцать восемь минут. Весьма достойно.

Этого Дерек уже вынести не мог: одним движением вырвав изо рта кляп, он набрал воздух в лёгкие и… промолчал. Это было настолько странно, что я тоже онемела. Придя в себя через некоторое время, я осторожно поинтересовалась у Энтони:

– Энтони, не томи, рассказывай подробно, что здесь произошло?!»

По вечерам
Доносит ветер перезвон цикад
Из глубины ущелья.

Неизвестный самурай

Джакен пристально смотрел в глаза Рёки Оогумаза-сэнсэй. Смокинг соскользнул с его плеч и упал под ноги. Его поднял подоспевший Марсель, тревожно глядевший на своего друга. Джакен, не отрывая взгляда от Рёки, медленно расстёгивал запонки на рубашке. На лице Рёки не отражалось ровным счётом никаких эмоций, а взгляд оставался абсолютно безжалостным и холодным.

– Джакен, – бесстрастно начала она. – Зачем ты это делаешь?

– Но ведь ты этого хотела?

– Я ничего не хочу. Разве ты когда-нибудь интересовался моими желаниями?

– Я пытался угадать их!

– И всегда ошибался - так, как сейчас, например.

– Я буду продолжать до тех пор, пока ты меня не остановишь!

– Прекрасно! Шоу должно продолжаться.

Джакен отдал запонки Марселю и начал медленно расстёгивать пуговицы на рубашке. Казалось, каждое движение давалось ему с огромным усилием. Поединок между Рёки Оогумаза и Сакаэ Джакеном становился всё более напряжённым. Первым не выдержал Олли, подбежавший к своему кумиру с прижатым к носу платком.

– Прекратите издеваться над ним! – воскликнул он, обращаясь к Рёки.

– Над ним никто не издевается, он волен делать то, что захочет, – невозмутимо парировала Рёки.

Движения Джакена замедлились, а затем совсем замерли.

– Мсье Джакен, пожалуйста, пойдёмте отсюда! Мне невыносимо видеть ваши страдания!

Олли тянул Джакена в направлении входа в ресторан, надеясь спастись от посторонних глаз в надёжном укрытии. Джакен стоял, словно изваяние, и продолжал смотреть прямо в глаза Рёки. Она немного наклонила голову, сначала влево, а потом вправо, пытаясь рассмотреть что-то очень специфическое, затем устало вздохнула и произнесла:

– Прекращай этот фарс, Сакаэ, нельзя быть так привязанным к своему маленькому ego. Признайся себе, наконец, в своих истинных чувствах к кому-либо или к чему-либо. Неужели тебе не надоело тащить свои школьные заблуждения? Ты снова провалился…

Рёки повернулась спиной к Джакену и направилась в ресторан, забрав по пути Ингвара из рук Осама.

– Ну что, Джакен плохо поддаётся дрессировке? – пошутил Миельман, передавая Ингвара и пропуская Рёки перед собой.

– Если бы ты знал, как временами меня достаёт его пунктик! – с досадой ответила Рёки, перебирая мягкую шкурку Ингвара.

– Вот как? Мне всегда казалось, что Джакен почти идеален! – продолжал подтрунивать Осама.

– Я бы сказала монументален!

На пороге же творилось нечто странное: Олли, поняв, что Джакен спасён, бросился к нему с объятьями и теперь обнимал Сакаэ, запустив свои руки под рубашку, уже наполовину расстёгнутую. Марсель стоял тут же, плохо скрывая свой гнев. Гости ресторана деликатно обходили странную троицу, исчезая в чреве ресторана. Пьер стоял немного поодаль, с грустным лицом наблюдая за разворачивающейся на пороге своего заведения мизансценой.

Джакен, погружённый в свои мысли, словно не замечал ничего вокруг, позволяя Олли недопустимые в обычное время вольности. Когда двор окончательно опустел, Джакен аккуратно отлепил от себя Олли и с досадой сорвал со своего тела рубашку так, словно отдирал прилипший к обширной ране пластырь, и бросил её на землю.