«...Алтай – место необыкновенное, а если необыкновенное место умножить на расположение ко мне необыкновенных людей, получается совершенно иная реальность, исключающая мелочные стремления и открывающая истинные мотивы. За всё время пребывания в горном домике Элен я так и не решилась напомнить ей о своей просьбе, отчасти из-за сомнений относительно необходимости техники «зверя», казавшейся мне на Оогамэ «спасительной», а отчасти из-за предельной плотности нашего обычного дня: Элен рассказала и показала мне столько для меня нового об окружающем мире и человеческой природе, что мой вопрос на фоне всего этого изобилия мудрости казался глупой детской прихотью…

Вечером, перед прощальным ужином накануне моего отъезда, Элен привела меня в часть дома, куда я никогда не заглядывала и даже не подозревала о её существовании. В конце небольшого коридора были совершенно обычные двери, скрывавшие за собой небольшую комнату со стоявшей посередине небольшой кушеткой изогнутой формы. В комнате было темно. Элен зашла первой и зажгла одну большую свечу у изголовья кровати и одну в правом углу комнаты, затем она негромко включила запись звона колоколов.

– Укладывайся поудобнее, – приказала она, – постарайся сосредоточиться на музыке и полностью расслабиться. Тебе нужно прекратить внутренний диалог. После этого я дам тебе настройку, позволяющую освоить технику «зверя». Остальные инструкции ты получишь после сеанса.

Распорядившись, Элен ушла. Я была несколько обескуражена и одновременно обрадована таким течением событий, потому что уже смирилась с тем, что Элен не станет меня учить. Я легла. Кушетка была удивительно удобной, будто бы сделанной специально под форму моёего тела. Тем не менее, мне долго не удавалось сначала расслабиться, а уж тем более остановить внутренний диалог. Некоторое время я прислушивалась к разным посторонним шумам и шорохам, отвлекавшим меня, но, когда, как мне казалось, я достигала внутреннего молчания, какая-нибудь мелочь вновь возвращала меня в привычный поток болтовни самой с собой.

Неудачные попытки остановить этот нескончаемый поток мыслей вскоре начали раздражать меня. И, когда степень раздражения достигла своего пика, я вспомнила о маминых уроках медитации дза дзэн. «Попытайся сосредоточиться на огне или воде, – говорила она, наблюдай за непрерывным изменением пламени или воды, старайся постичь природу этого явления, тогда постепенно мысли успокоятся, и наступит тишина»…

Свеча в углу комнаты оказалась слева от меня. Помня золотое правило медитации дза дзэн – неподвижность, я постаралась, не поворачивая головы, поймать в поле зрения пламя этой свечи. Этот манёвр дался мне не без труда, но одно только это значительно снизило скорость и плотность мыслительного потока. Установив постоянный контакт глаз с пламенем, я погрузилась в созерцание. Постепенно звуки утихли, и я начала погружаться в состояние блаженного покоя. …Многие люди думают, что первое прекращение внутреннего диалога сопровождается фееричными, фантастическими ощущениями, но это не так: с одной стороны, вроде бы ничего особенно происходит, а с другой – появляется почти неуловимое ощущение покоя.

…Я очнулась от звука голоса Элен, настойчиво звавшего меня по имени:

– Ханако-сан, вставай, пора ужинать!

Звуки и мысли, сломав плотину безмолвия, хлынули в мою голову. «Какое счастье, что я в горах!» – первое, о чём подумала я, оправившись от внешнего вторжения.

– Уже всё? – задала я неуклюжий вопрос.

– Да, всё в порядке. Ты молодец, по тебе и не скажешь, что ты способна на такую глубокую концентрацию. Возьми лист бумаги и карандаш и записывай, что тебе необходимо сделать, чтобы овладеть техникой «зверя».

О тебе говорят,
Что ты – человек, презревший мир.
Я могу лишь надеяться,
Что твой ум не задерживается
В этом мимолётном пристанище.

Японский дзен мастер Такуан Сохо
«Вечерние беседы в храме Токайдзи»

Рёки задумчиво ковырялась в великолепном бланманже* миниатюрной ложечкой и затем, совершенно забыв о приличиях, медленно её облизывала, не захватывая ни частички нежнейшего лакомства. Её спутники – Ингвар и Дерек так и не притронувшись к сладкому, с тревогой смотрели на обожаемую, ожидая развязки. Наконец, приняв какое-то решение, Оогумаза-сэнсей решительно приступила к десерту, мужчины как по команде последовали её примеру. Быстро расправившись со своей порцией, Дерек спросил:

– Так почему телепортеры запретили?

Рёки немного помолчала, но всё же решила ответить:

– По утверждениям некоторых источников, первым учёным, столкнувшимся с феноменом перемещения предметов в пространстве, стал гениальный серб Никола Тесла. Он ещё в начале ХХ века серьёзно занимался исследованиями в этом направлении, но, по свидетельству тех же источников, столкнулся с рядом побочных эффектов непонятной природы и опыты прекратил.

Затем было сделано множество попыток возобновить опыты, но они вообще никаких результатов не принесли, и исследования в этом направлении вновь прекратили. После ряда экологических катастроф XXI века, как тебе известно, исследования в части разработки телепортера возобновились. Декларируемой целью исследований была эвакуация людей из зон землетрясений, наводнений и прочих катастроф.

После создания Оогамэ, благодаря новым источникам энергии, появилось новое направление в исследовании мгновенных перемещений в пространстве. Мой дед по отцовской линии был одним из основоположников современных исследований в этой сфере, и, как мне известно, группа учёных Оогамэ, возглавляемая дедом, достигла решительных успехов в создании телепортера. Однако вскоре после начала опытной эксплуатации проект неожиданно закрыли, а лабораторию затопили. По заявлению официальных лиц, результаты исследований были уничтожены вместе с лабораторией.

– И ты этому веришь?

– Верить или не верить – дело сугубо личное. Я привыкла доверять фактической информации. А её крайне мало: даже я, обладая абсолютной формой допуска ко всем архивам Оогамэ, не смогла найти ни одного упоминания или описания экспериментов с телепортером… Хотя, если быть честной, на Оогамэ ничего не пропадает бесследно, тем более такие разработки как телепортер. ...Правда есть одна семейная тайна, связанная с моим дедом, участвовавшим в разработках (гл.43)… Может быть, мне удастся сейчас раскрыть её?..

Последнюю фразу Рёки Оогумаза-сэнсэй произнесла очень медленно, словно для неё это стало неожиданным открытием. Тем временем Дерек, захваченный возможностью разгадать удивительную тайну, продолжал расспросы:

– Тогда как удалось переместить Энтони в Токио?

– А вот это очень хороший вопрос. Видишь ли, сама идея телепортации предполагает мгновенное перемещение материального тела (в том числе органического происхождения). Органическая природа объектов, судя по всему, и была «камнем преткновения». После ликвидации лаборатории на Оогамэ, создавшей телепортер, исследования получили другое направление – создание неорганической копии человека – двойника. Как тебе известно, я принимала активное участие в проекте, да и ты, похоже, каким-то образом в него вляпался (гл.37). Так вот, недавнее перемещение Энтони – отголоски исследований в рамках проекта двойников. Но, судя по словам Мирвари, случилась какая-то непредвиденная (или предвиденная?) «обратка»…

– Ты имеешь в виду реакцию среды?

– Ну да, закон сохранения энергии ведь действует повсюду, не так ли? Понравилось бланманже?

Рёки решила закончить разговор, тем более что на горизонте появилась площадь Альма, а официанты споро собирали посуду со столов. Игвар зевнул и принялся умываться, счищая лапой с мордочки остатки нежного бланманже, оказавшиеся вне досягаемости его розового языка.