«День не задался с самого утра. Сначала убежал кофе, затем, прямо перед выходом из дома, я ударилась ногой о ножку стула и сломала ноготь (боль ужасная!) пришлось вернуться, чтобы привести себя в порядок. В результате я опоздала в офис на пять минут и была крайне раздосадована этим событием. Потом полчаса не могла найти у себя на столе документ, лежавший прямо перед моими глазами. Электронная почта не отправлялась, нужные люди отсутствовали на рабочих местах, на обеденной тренировке я уронила себе на ногу шест (к счастью, деревянный), поэтому после обеда посчитала за благо прекратить попытки работать и провела остаток рабочего дня в бессмысленном созерцании пейзажа за окном.

В надежде на хорошее окончание дня, так по-дурацки начавшегося, я приехала на тренировку в совершенно разобранном состоянии. И как назло, именно в этот раз на занятие приехали «вербовщики». Истинный род их деятельности был для меня тогда загадкой, но заниматься с ними я очень любила, так как это были ребята, прошедшие специальную подготовку: вдумчивые, пластичные и подвижные. Поговаривали, что на занятиях эти ребята выискивают людей со строго определёнными качествами: ведь давно известно, что двигательные стереотипы, особенно проявленные под психологическим давлением, отражают способ мышления человека, что, собственно, легко можно устроить в поединке.

…Разминка прошла не слишком удачно, так как мне так и не удалось сконцентрироваться. Первым приёмом для отработки был иккё. Надо сказать, что в первый год занятий айкидо я особо не задумывалась о логике приёмов. Что вполне объяснимо: сложно думать о «глубинном смысле», заучивая элементарную последовательность движений. Иккё всегда казался мне странным: непонятные для обоих атакующих позы и загадочное прикладное значение. Время от времени меня посещала мысль: «Возможно ли практическое применение этого приёма?» Но, с другой стороны, ведь недаром именно этот приём в переводе с японского означает «первый урок», да и Учителя постоянно повторяют, что это единственный по-настоящему универсальный приём… Пока у меня в голове крутились мысли, подобные этим, меня пригласил на отработку один из «вербовщиков». Откровенно говоря, очень симпатичный парень.

– Похоже, ты единственная в этом зале полностью отдаёшь себя занятиям, – мимоходом заметил он. – Посмотрим, насколько ты хороша.

Такое начало встревожило и разозлило меня. Во что бы то ни стало я решила помешать этому наглецу выполнить приём. Вскоре оказалось, что это было очень глупым решением… Впрочем, поначалу всё шло хорошо: мы дисциплинированно повторяли предписанную выполняемым приёмом последовательность движений, пока в поле моего зрения не появился инструктор. Даже не знаю, что со мной произошло, но именно в этот момент я решила оказать сопротивление своему партнёру. Мы как раз выполняли первую фазу приёма, когда я решила немного изменить последовательность движений и напрячься. После этого всё произошло мгновенно: я получила болезненный удар в голень и практически сразу же оказалась брюхом на татами. Я чувствовала себя раздавленной и злой, но одновременно с этим я понимала, что нельзя давать волю гневу (гл.22). Остаток тренировки прошёл, словно в тумане.

…После команды к окончанию тренировки я первая ушла с татами и в душе вдоволь наревелась от боли и пронзительной жалости к себе. Постепенно жалость переродилась в злость, и я поклялась себе, что сделаю всё, чтобы подобного больше никогда не повторилось. …У выхода из спортивного комплекса меня поджидал тот самый «вербовщик». Увидев его, я просто потеряла дар речи от закипевшего во мне негодования. Но он, шагая чуть позади, как ни в чём не бывало, спокойно заговорил:

– Целеустремлённость Такэда-сама просто поразительна, но, к сожалению, эмоции всё портят, создавая помехи к безупречной реализации приёма. Возможно, преодолеть этот недостаток поможет «техника зверя»?

Когда я обернулась, чтобы «достойно» ответить на его замечание, то никого на улице не увидела».

Железный поток
Стучит и кричит, глубоко заполняя воздух.
Крутится и шумит,
Подобно морской волне.

Виктор Гюго

Дерек и Рёки ненадолго задержались у выхода из подъезда, чтобы перекинуться парой слов:

– Рёки-сан, по-моему, слишком легкомысленно для мотопрогулки надевать столь лёгкое платье! – ворчал Дерек.

– А ты езжай потихоньку, ехать недалеко, да и на Париж хочется посмотреть.

– Грэг с Дэном базируются всё там же – во Французской Академии Дзюдо? – спросил Дерек, надевая шлем.

– Или там, или где-нибудь поблизости. Они всегда отличались прямолинейностью мышления. Так что, полагаю, этот визит обойдётся без сюрпризов.

– Хорошо, тогда поехали!

…

Дерек, как и обещал, придерживался средней скорости, не забывая, однако, пользоваться преимуществами мотоцикла в городском движении. Рёки не столько смотрела, сколько принюхивалась и прислушивалась к особым запахам и звукам столицы Франции, оживляя в памяти свои предыдущие визиты и впечатления, чтобы поймать едва уловимые изменения, произошедшие с городом. Вскоре они оказались около обновлённого здания Французской Академии Дзюдо. Грэг и Дэн, как по заказу, стояли на нижних ступенях бесконечной лестницы, ведущей к парадному входу здания. Дерек остановился прямо перед ними.

– Вы здесь с утра нас караулите? – вместо приветствия, едва сняв шлем, начала Оогумаза-сэнсэй.

– Нет, не с утра, – немного растерявшись, ответил Дэн.

– Оогумаза-сэнсэй, великолепно выглядите! Мне кажется, время над вами не властно: с последней нашей встречи Вы стали гораздо прекраснее! – пришёл брату на помощь Грэг.

Рёки выразительно посмотрела на Дерека, словно говоря: «Видал, что творят? Наверное, им что-то очень нужно! Впрочем, мне нравятся комплименты».

– Хью доложил о времени нашего приезда (гл.22)? – вслух произнесла она.

– Не без того… – протянул Грэг. – Но, откровенно говоря, мы и думать не могли, что вы, глубокоуважаемая Оогумаза-сэнсэй и Великий Дерек, сами к нам пожалуете. Это большая честь для нас!

– Мы тоже очень рады увидеться с вами. Правда, Дерек?

– Несомненно! – улыбнулся он.

– Может быть, зайдём в здание? Зачем же на жаре стоять! У нас как раз только что началась тренировка, – вежливо предложил Дэн.

– Почему бы и нет… Интересно посмотреть, что изменилось в вашей школе со времени нашей последней встречи.

Дерек откатил свой байк на стоянку, и все направились вверх по лестнице. В холле академии было ненамного прохладнее, чем на улице. Оставалось только надеяться, что в тренерской будет немного легче.

– Что нового на ниве французского каратэ? – решила завести светскую беседу Рёки, обращаясь к младшему брату Дэну.

– Подождите немного, сейчас сами увидите. Сначала я приглашаю пройти в тренерскую – посмотреть тренировку через окно, а потом, если пожелаете, можно будет зайти в зал.

– Прекрасная идея, – одобрила Оогумаза-сэнсэй, входя в небольшой прохладный кабинет, пахнущий солью мужского пота и заваленную постерами, медалями и кубками, оккупировавшими всё свободное от окна пространство.